Честно, я чуть не плакала, когда этот репортаж увидела. У театра в моем далеком детстве была такая шикарная постановка этой оперы. Я помню, как мы с мамой ходили. Первый раз я смотрела "Севильского цирюльника" в постановке студентов Гнесинки, а там же из декораций - две скамейки образно говоря, но мне все равно понравилось. А потом мы сходили в Музыкальный, и я была в полном восторге, потому что это был настоящий спектакль с красивыми костюмами и декорациями. И все было поставлено по классическому сюжету. А тут...
Я просто не понимаю - ну зачем же так издеваться над бедной оперой? Почему нельзя поставить по-человечески? Господи, это же "Севильский цирюльник"! Это не "Хованщина", не "Борис Годунов", которые неподготовленному зрителю может и тяжело будет смотреть, а это веселый сюжет под замечательную музыку. На классический спектакль я бы пошла, но на ЭТО - ни за что и никогда. Пока что-то нормальное ставить не будут, я на оперу ни ногой.
Репортаж
Есть определённая закономерность в том, что опера, ещё недавно считавшаяся практически законсервированным жанром, стала полем самых смелых режиссёрских поисков и экспериментов. Правда возникает вопрос: что считать приоритетом – яркость зрелища или качество исполнения? Премьеру оперы Джоаккино Россини «Севильский цирюльник» представил Московский музыкальный театр имени Станиславского и Немировича-Данченко. Автор постановки - Александр Титель - не скрывает, что выбор названия продиктован… кризисом. Беспроигрышный хит Россини на протяжении двух веков входит в десятку самых популярных опер мира и собирает публику, независимо от интерпретации. Титель и его давний соратник, художник Владимир Арефьев, переселили Фигаро из восемнадцатого в двадцатый век со всеми вытекающими обстоятельствами. На премьере побывали «Новости культуры».
Семь десятилетий в этом театре шел «Севильский цирюльник», поставленный Станиславским. Отныне будет постановка Тителя. Работая над спектаклем, режиссер решил переместить героев «Севильского цирюльника» из Испании в Италию, из XVIII века в середину XX. Из предыдущей постановки прихватили парочку актеров и отправили всех в эпоху неореализма.
«Фильмы неореалистов – в память об этом прекрасном времени, может быть, и сделан этот спектакль», - рассказывает режиссер-постановщик Александр Титель.
Екатерина Бирюкова, музыкальный критик: «Все это замешано на таком антураже итальяно-советском, из эпохи наших родителей тоже, при этом итальянские двери, балкончик».
Петр Поспелов, музыкальный критик: «Я не думаю, что этот прием оригинален, событие спектакля совершенно не в этом».
Марина Гайкович, музыкальный критик: У Феллини был фильм "Рим", где тоже отчасти эта культура итальянской жизни повседневной была передана».
Снегопад из папиросной бумаги напоминает снег феллиниевского «Амаркорда»… Если собрать выпавшие за спектакль осадки и взвесить – наберется килограммов 40. Герои поют на морозе в костюмах, стилизованных под заданную эпоху. О роскошных платьях и кринолинах не может быть и речи.
«Там нет больших платьев, в них удобно работать, не надо, к ним привыкать», - говорит исполнительница роли Розины Вероника Вяткина.
«В них узнается театр Станиславского: Титель – Арефьев. Другие работы этих художников я бы предпочел, мне больше нравятся спектакли, в которых больше выдумки, оригинальности», - считает музыкальный критик Петр Поспелов.
В спектакле – несколько актерских составов. Вероника Вяткина - одна из исполнительниц. Когда-то осваивала профессию дирижера, потом переквалифицировалась, стала певицей. Голос – меццо-сопрано. В опере «Севильский цирюльник» поет впервые, хотя арии Розины в репертуаре были и раньше. Правда из-за сложности старалась их не исполнять. Ее Розина в этой постановке - семнадцатилетняя школьница с ранцем за плечами. На несовершеннолетнюю девушку время от времени поднимает руку опекун.
«Впечатление такое, что мы где-то начали двигаться по пути освоения стиля музыки композитора Россини», - говорит музыкальный критик Петр Поспелов.
Роль Альмавивы у Алексея Кудри. Он начинал в этом театре, потом уехал в Европу и вот снова на родной сцене. К спектаклю относится как к любопытному эксперименту.
Алексей Кудря, исполнитель роли графа Альмавивы: «Самая большая разница именно в моем персонаже – граф Альмавива. Он в общем- то и не граф уже больше по большому счету».
Мария Бабалова, музыкальный критик: «Очень жалко, что театр купировал вторую арию Альмавивы, мне кажется, что Алексей Кудря справился бы с этой труднейшей арией».
В этом спектакле актеры поют на итальянском и водят мотороллеры. Транспорт, ставший предметом реквизита, в спектакле должен быть приметой времени. В идеале должны были бы быть итальянские мотороллеры Веспа 1955 года выпуска. Но предложение на блошином рынке в Интернете - несанкционированная копия Веспы – советский мотороллер Вятка.
Владимир Арефьев, художник-постановщик: «Они давно не выпускаются, тем не менее, нашли замечательные машинки. Сейчас у нас в театре самая большая коллекция раритетных мотороллеров».
Вождение мотороллеров актеры осваивают за кулисами. Сюда еще не добрались сотрудники ГИББД, которые могли бы экзаменовать оперных певцов и выдать им водительские права категории А. А вот критики уже готовы вынести вердикт.
Петр Поспелов, музыкальный критик: «Публика знает "Севильского цирюльника" и будет на него ходить, но, мне кажется, гораздо большими достижениями театра в этом сезоне были постановки "Вертер" Массне».
Мария Бабалова, музыкальный критик: «Он отличается, но мне кажется, такие работы, как "Вертер", "Гамлет" были куда более изысканны».
Екатерина Бирюкова, музыкальный критик: «Спектакль он не претендует на радикальность. Там есть ряд эпизодов, которые будут вызывать аплодисменты»